Мой отец, Худяков Алексей Евменович, родился в с. Калиновка Хомутовского р-на Курской области 15 Марта 1920 г.

В РККА его призвали в 1940 г. и служить он попал в г. Броды на Западной Украине, зенитчиком. Начало войны он вспоминал как бесконечное отступление, бомбежки, гибель почти всех, с кем начинал служить. Отступление он никогда не вспоминал как бегство и всегда говорил, что его часть отбивалась, оставляли заслоны, поэтому и таяли на глазах. Если я иногда слышу, что кто-то прошел войну в одном и том же подразделении, то я этому просто удивляюсь. Отец говорил, что после боев, оставшимися в живых, закрывали бреши в обороне. А их было великое множество (посмотрите любой фильм о войне).

За время войны мой отец побыл в пехоте, разведке, зенитчиком, минометчиком и даже в лыжном десанте. Отец был четырежды ранен. Последнее ранение было тяжелым, и День Победы он встретил в госпитале. Домой он пришел в октябре 1945 г.

Одно из его самых интересных воспоминаний – это о Германии. Когда после сапожно-лапотной России он попал в Германию, то первое его восклицание было: «Какого рожна они к нам лезли! У них все было!». После хаты, крытой под солому, он с бойцами ходил по их брошенным домам, разинув рот и смотрел на мебель, удобства (туалет, ванна, хозяйственные постройки), рассматривал их одежду, обувь, посуду и др. В России 90% бойцов обо всем этом просто ничего не знали.

Когда я был уже взрослым, а отец был еще жив, я задал ему вопрос - верил ли он в Победу с самого начала войны. Вот его ответ: «Люди, с которыми мне пришлось воевать, все были сильны духом, и у меня не было и тени сомнения в нашей Победе».

Мой отец умер в декабре 1987 г. Его ордена и медали я бережно храню. Раньше дети, а теперь внуки, просят их посмотреть. Дети просят рассказать об отцовских воспоминаниях, о войне, их много и на одном листе их не опишешь. Отец вырастил трех сыновей, всем дал образование, дождался внуков. Став инвалидом в 25 лет, он, тем не менее, всю жизнь работал, строился, воспитывал детей, внуков. Своих сверстников, которые тоже воевали и показывали чрезмерно свое «я», он одергивал так: «Ты там был не один».